| РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:
- Alexander Malcolm Kinkade [51 y.o | hb-3] - сотрудник Министерства Магии, отдел административной регистрации
- Sarah Janine Kinkade (nee Morgan) [45 y.o. | hb-2] - совладелец лавки в Косом Переулке
- мертвые бабки и деды, которых никто в глаза не видел
ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ:
[indent]Говорят, троюродный дед мужа сестры его бабки по отцовской линии был то ли из Блэков, то ли из Малфоев. "Хрень собачья," - отвечает Финн, сплевывает на мостовую и отрицает всякие дальние связи с кем бы то ни было. Ему откровенно плевать, сколько ведьмовской крови течет по его венам. Маг и хорошо, остальное де-та-ли. Это для всяких дотошных умников, уж точно не для него. Не то что бы он был совсем придурком, просто с детства уяснил, что чистокровные выродки слишком высокомерные. Маленькие пухлозадые идиоты в панталонах и кружевных воротничках - мать подпихивает семилетнего Финна в их сторону. "Поиграй, сынок". Кинкейд придирчиво осматривает сборище манерных детишек, щиплет светловолосую девчонку за задницу. Та вопит как будто ее режут тупой пилой, а какой-то пацаненок решительно пытается заступиться. Смотрит на насупленного Финна, на сжатые маленькие кулаки - даром, что ростом выше - и пасует.
[indent]Финну всего семь, и он уже предпочитает шляться где-нибудь в лютном переулке, а лучше на задворках Лондона. Идеально - в подворотнях родного Глазго после девяти вечера, когда пьяные туристы вываливаются на темные улочки. Драться, учиться залихватски ругаться, стрелять по стеклянным бутылкам где-нибудь на окраине города - куда лучшее занятие для мальчишки, чем торчать с этим "домашним образованием". Финн не дурак, он знает, что в одиннадцать его ждет дряхлый замок с отсыревшими стенами, надзор учителей и всякая бурда с оценками. А потому наслаждается детством, прибиваясь в шотландской шпане постарше. Они в жизни разбираются уж точно получше папаши, корпящего над бумажками и мамаши, завернувшейся в бизнес-проекты.
at the crossroads a second time // make the devil change his mind
[indent]На третьем курсе Финн рассекает воздух в форме квиддичной сборной факультета. А после матча бьет по роже хаффлпаффского охотника, успевшего насолить за недолгую игру. Скамейка запасных становится ему пристанищем до конца учебного года; после Финн уже и не пытается вернуться в команду. Ну нафиг эти групповые игры, - решает он, но на матчи ходить продолжает. Чтобы после высказать Флинту, что защитники у него дерьмовые, биту держат криво, и вообще манерничают, как девчонки какие-то. Он все так же не боится получить в морду за сказанные слова, отвечает за каждое оскорбление и напрашивается на большее. Матушка, должно быть, уже устала переживать насчет того, через сколько дней Финна отправят домой без права на дальнейшее обучение. Но мальчишки есть мальчишки - морды мордами, а честь все же присутствует. Никто ни на кого не жалуется, врут про неудачно появившиеся двери, стены или предметы интерьера.
[indent]Ему бы угомониться, спускать пар регулярно, не поддаваться подростковому буйству гормонов. Финн отрывается на каникулах, раз за разом возвращаясь к своим маггловским ублюдочным друзьям: одного уже посадили, другой нарвался на огнестрел и гниет в шотландской земельке рядом с собственной бабкой. Кинкейд пропитан разговорами, наполнявшими гостиную Слизерина, и все равно не бежит в круги "своих" - те все так же высокомерны и чванливы, а ходят так, будто им в зад палку засунули. Он вроде и должен быть своим, да что-то не так повернулось еще тогда, в семилетнем возрасте.
[indent]Он так и балансирует между школьным "фу, грязнокровка" и летним "это наш район", врет налево и направо об исправительной академии, куда запихали родители. Либо о подработке в материнской лавке - прикиньте, решила припахать, не станешь же на собственную мать наезжать. Слушает сплетни за завтраком: мелкий Малфой любит поболтать о мальчишке Поттере, который в каждой бочке затычка. Дряхлый замок оказывается немного интереснее, когда по его коридорам шастает нечто таинственное и пугающее, кто-то умеет трепаться не то с ящерицами, не то со змеями, а после и вовсе из тюрьмы сбегают всякие там особо опасные преступники. Финну посрать на происходящее в магическом мире, даже когда об этом заикается отец. В Министерстве, мол, все не так спокойно. Как это касается младшего Кинкейда, никто сказать не может. Как это вообще относится ко всем школьникам, нихрена из себя не представляющих, все умалчивают. Похоже, один Финн и понимает, что у них еще подгузники не высохли настолько, чтобы лезть во всякое дерьмо.
[indent]Он из себя героев не корчит, с радостью тащится с однокурсниками на матч по квиддичу, глазеет на Крама и мечтает однажды стать крутым загонщиком. Чтобы вот так же телки скандировали твое имя и просили расписаться на груди. Только вот никаких больше матчей - в Хогвартсе какой-то дряной турнир, и свое имя Финн кидает тупо за компанию. К счастью, никаким чемпионом не становится; уж лучше пусть Диггори со своей смазливой мордашкой рисуется перед иностранцами. Кинкейд на всех этапах сидит на трибунах, а после тискает француженок - уже под ними. В неполные восемнадцать давно пора познакомиться с этой стороной взрослой жизни. Имя той девицы с большими сиськами он не запоминает, писать не обещает, от слез и обиженных криков отворачивается. Собирает похвалу от однокурсников, пришибленные взгляды мелкотни и высчитывает дни до окончания чертовой школы. Когда Диггори валится мертвый перед всей школой, Финн думает о том, какой он гребанный везунчик, что не стал чемпионом от Хогвартса.
[indent]И никаких моральных травм - он привык к тому, что все вокруг дохнут, как мухи в августовской жаре. От друзей детства остается лишь один, да и тот ирландец. Кинкейд соглашается поработать в материнской лавке, отказывается от протекции отца - в Министерстве нельзя столько пинать балду, сколько в Косом Переулке. Ему не сидится на жопе ровно, проблем и стычек становится больше. В родном Глазго Финна знают как "не лезь к нему, он больной придурок". Телочкам нравится; он делит их напару с ирландским другом, забирает раз в месяц у матери свою зарплату (больше за родную кровь, чем за работу), ошивается в барах и снимает квартиру в "самом опасном" районе города. Раз в месяц, иногда и реже - встречи с однокурсниками, которые прогрызают себе дорогу наверх. Или как там это называется, когда твой папаша договаривается с твоим будущим начальником, чтобы тебя взяли?
[indent]А потом оказывается, что в мире творится какая-то хрень, в которой твой папаша имеет маленькую, но все же роль. Финн пытается не лезть, отмахивается на все "тебе стоит осторожнее выбирать друзей, сынок", все так же просирает жизнь и пытается не сдохнуть в подворотне.
looking for the prize but I don't want blood // i order one drink then I drink the flood
[indent]Ирландский друг исчезает однажды, не оставив записки, не сказав ни слова. Финн и знать не знает, свалил тот обратно в свою гребанную Ирландию, или сдох где-то от рук своих или таких же, как он сам. Ему похрен - так он говорит. Похрен и на то, что тот Поттер сдох, а в Министерстве новые правила. Пройти проверку? Не проблема. Отец все так же работает в Министерстве, мать все так же держит лавочку в Косом Переулке. Финна почему-то не спрашивают о его старых связях с маггловскими выродками - наверное, это и называется "семейная репутация". Он в шаге от чистокровности, выпускник Слизерина и все еще общается с теми, чьи отцы входят в состав очень уважаемых по нынешним меркам волшебников.
[indent]Когда Финн напарывается на знакомое имя в маггловской газете - раздел чрезвычайных происшествий - ему не особо хочется разбираться. Он не идиот, чтобы не понимать, что ты либо поддерживаешь свое "правительство", либо шаришься по углам, как полудохлая крыса. Плевать ему на политику, чужие жизни и прочую муть - он не герой. Но о своей жопе позаботиться пора бы, не мальчишка уже. "Скоро мы открываем резервацию," - говорит отец за ужином. Кинкейд просится на работу. Подальше от дебильного Глазго, подворотен с воспоминаниями и мертвых маггловских выродков (помнишь, ты раньше звал их друзьями, Финн?). Конечно же, ему будут рады.
[indent]Естественно, охранник из него выйдет и-де-аль-ный. | |
