| РОДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ:
мать: Jane Mary Spinnet [hb-3] - бывший работник министерства магии, отдел международного магического сотрудничества, 19 мая 1997 года была убита предположительно пожирателем смерти.
отец: Henry Findley [hb-2] - владелец волшебной аптеки в шотландии, умер в январе 1998 года от драконьей оспы.
бабушка и дедушка по материнской линии: Gordon & Donna, фамилия и место проживания не известны.
бабушка и дедушка по отцовской линии: не известны.
ИНФОРМАЦИЯ О ПЕРСОНАЖЕ:
and we run
[indent]Пепелище - правильное определение нового мира. Все эти благие намерения, обещания счастливой жизни, заслуженных мест для всех магов... в гиппогрифову задницу. Пусть скормят гоблинам и подотрутся мерлиновой бородой. Алисия стоит на коленях перед серым камнем (сколько нецензурщины пришлось прокричать прежде, чем эти ленивые ублюдки поторопились доделать начатое) который час, который день - неделю, наверное. Анджелина, чтоб ее туда же, куда посланы работники ритуальных услуг и чета Белл, свалила в неизвестном направлении. Вокруг одна пыль, пепел, серость и все вокруг пропахло кровью и слезами. У Алисии, пожалуй, щеки давным давно высохли, как и все внутри. Как цветы возле серого камня с одинокой надписью.
[indent]Одним повышения по карьерной лестнице, места начальников и слава в продажном "Пророке". Другим - трупы самых любимых и поломанные планы на будущее. Она не рыдает исступленно, не заглатывает землю, не пытается перегрызть себе запястья. На это уж точно сил не осталось. Разве что менять цветы каждый день: белые, как она любила.
[indent]- Он пошёл повесился, и никого не стало.
[indent]Фреда больше нет. Кэти больше нет.
see the vultures circling dark clouds
[indent]В семьдесят седьмом на Алисии кружевные распашонки, сшитые соседской бабулей. Некоторые родители, вот сюрприз, крайне негативно реагируют, когда их дочери в свои семнадцать приносят в подоле от женатых мужиков. И эти дочери, тайком прихватив материнские украшения, бегут куда подальше, обрывая связи с теми, кого звали семьей. В них юношеский максимализм, толкающий менять имя. И море жизненных сил, позволяющих встать на ноги с колен, стараясь ради новорожденного наследия. Так было все последующие годы: соседская старушка, нанятая нянькой за финансовое вознаграждение (на деле миссис Патнем просто было слишком одиноко, чтобы не попробовать завести семью хотя бы таким способом), бесконечная работа и редкие вечерние встречи с дочерью, когда та уже крепко спит. Алисия всегда была слишком привязана к матери, чтобы не пытаться соответствовать родительским ожиданиям.
[indent]Маггловская начальная школа? Быть хорошей девочкой и никак не выдавать себя? Стараться учиться на отличные оценки, не конфликтовать со сверстниками, быть вежливой и послушной? Это не было проблемой. Проблемой было то, что ее почему-то воспринимали совсем не так, как стоило бы. Милая мордашка, высокий голосок, белые гольфы и две косички - таких девочек ставят в первый ряд на фотографиях только потому, что они симпатичные. И с годами это становилось только хуже.
[indent]- У тебя такие оценки только потому, что тебя боятся расстроить, - говорит маленькая стерва Мисси после второго урока. А после выдавливает пудинг из баночки прямо на голову Алисии. Та помнит мамины заветы - "никто не должен знать о волшебстве, милая" - помнит прекрасно, а потому сжимает кулачок и выбрасывает его в сторону вздернутого носа малышки Мисси. После, сидя у директора с насупленным видом, Алисия начинает понимать: в этом мире мало кто докапывается до правды. Всем правят женские слезы и сладкая ложь, подкрепленная лестью. Спиннет тошно от подобного осознания; следующие месяцы она избегает Мисси-я-здесь-самая-главная, садится в столовой поближе к выходу и отсчитывает дни до отъезда в "настоящую" школу.
[indent]А пока - бесконечная вереница того, каким ты должен быть и кем являешься на самом деле.
[indent]Кажется, это называют лицемерием.
cause they got the cages, they got the boxes
[indent]Чувство меры - вот, пожалуй, что в ней вечно перевешивает все остальное. Или это невероятная скука? Алисия не копается в себе, психологические тонкости ее мало интересуют. У нее достаточно амбиций, чтобы пробиваться в сборную факультета по квиддичу, отличаться на некоторых предметах и влезать в передряги ради близких. Пока солнце заходит за квиддичное поле, Спиннет требовательно дергает своего капитана: "еще круг, я хочу в основной состав". Ей тринадцать, красная форма ей действительно идет. Не то, чтобы это было важно; самое главное - друзья, на которых можно положиться. Девочковый альянс, с которым мало кто из мальчишек сможет посоперничать. Сперва ей кажется, что квиддич - это про "за компанию". Затем оказывается, что в воздухе есть и свобода и контроль. Когда ты можешь решить исход матча, забросив квоффл в ворота соперника. Когда чудом увиливаешь от летящего бладжера (порой не удается, и приходится пить костерост под добрыми насмешками своих лучших друзей). Когда захлебываешься эмоциями после матча, а все сочувствующие стекаются в гостиную, чтобы поднять тосты за героев дня. Алисия не то, чтобы упивается вниманием или жаждет этого - ей все равно. Но делать кого-то счастливее, оказывается, слишком приятно, чтобы прекращать.
[indent]В ее жизни много всего того, что свойственно девочкам-подросткам. И дневники, и разговоры с подружками, и первые влюбленности, от которых хочется плакать под одеялом - они так редко бывают взаимными. О впервые разбитом сердце Спиннет молчит, переводит дыхание и ныряет в новые привязанности с головой. Ей не так много лет, чтобы думать о будущем. Все просто слишком яркое, насыщенное, натянутое струной. Она смотрит на Анджелину в окружении близнецов, а после - на Кэти. И Кэти смотрит в ответ.
[indent]У Алисии обостренное чувство справедливости, в остальном - недостаточность. От Анджелины веет силой и храбростью, от Кэти - верой в лучшее будущее и неиссякаемым оптимизмом. Спиннет среди них как чертов катализатор, готовый спустить стоп-кран в нужный момент. В ней, наверное, слишком много опасений, чтобы постоянно взвешивать все за и против, не кидаясь в огонь с головой. Она педантична до тошноты, пытается читать нотации и спорит до хрипоты, доказывая свою правоту. Но друзья - это больше, чем просто совместные вечера или прогулки. С ними вроде как и не стыдно за свое периодическое занудство, особенно когда от него есть прок. Так и идут по жизни, выбиваясь вперед. Строят планы на будущее, пытаются не вешать нос от растущей на глазах тьмы вокруг. Армия Дамблдора не кажется, а точно является самым правильным решением. Может, Спиннет и не любит ошибаться или рисковать, но точно знает, на какой стороне должна находиться.
[indent]После выпуска они становятся еще ближе: вместе живут, дожидаясь приезда Кэти. Алисия пишет письма ночами, тренируется днем и читает спортивные репортажи. Пересекается с Вудом все с теми же просьбами - загоняй меня до смерти, только подтяни уровень игры. Она действительно хочет, чтобы эта мечта на троих стала явью: девчонки, ставшие звездами квиддича. На официальном уровне, со всеми внутренними матчами и поездками за границу. Но прежде терпеливое ожидание, работа в Министерстве и попытки устроиться во взрослой жизни в мире, где становится все мрачнее.
[indent]Что-то страшное однажды приносит кошмар в жизнь Алисии, когда сразу же за улыбчивой матерью, выбравшейся в обед на встречу с дочерью, в магазин заходит темная фигура в капюшоне и маске. Вспыхивает зеленая вспышка, освещая черные глаза, Спиннет едва ли понимает, что делать, и только инстинктивно выбрасывает вперед Перуанский порошок из магазина близнецов. "Смерть неверным" - шипит фигура в капюшоне и исчезает в темноте. Алисия почему-то жива, только вот маму уже не вернуть. Только вот она теперь уж совсем одна, а внутри все мечется от жажды мести.
they are the hunters, we are the foxes
[indent]Дивный новый мир - это тот, в котором щеки мокрые у Алисии, а губы соленые почему-то у Кэти. Черт его знает, когда началось и почему не закончилось; нет времени на то, чтобы разбираться в деталях. Все обострено до предела, а каждый день вот-вот и станет последним. Они еще крепче держатся друг за друга, рискуют жизнями слишком часто, чтобы не потерять страх за нее.
[indent]Алисии кажется, что она - одна большая бесконечность, которая никогда не найдет выхода.
[indent]Когда вместо Кэти остается лишь серый надгробный камень с высеченными словами и цифрами "какие должны быть", Анджелины нет рядом. От Джорджа мало чего осталось. Ли, наверное, тяжелее всех, и он держится в разы лучше них. Спиннет не плачет, у нее лишь начинается затянувшийся коматоз. Работа в Министерстве магии, участие в Оппозиционном движении. Рисковать жизнью ради лучшего мира - это здорово. Считать, что так ты отомстишь за гибель близких - здравое решение, чтобы окончательно не потерять голову. Ей говорят, что она либо сумасшедшая, либо до безумия храбрая. Алисия не выбирает терминологии, она просто перестала цепляться за жизнь. Здесь, в этом мире, еще остались близкие люди. Тут трое. Там трое. За перевес отвечает лишь чертов Вуд, да и с тем все слишком сложно, чтобы судить наверняка.
[indent]Наверное, она просто надеется на то, что однажды попадется.
[indent]Только почему-то вместо того, чтобы подставиться под проверки - бежит, сломя голову. Туда, где остались еще близкие люди, смотрящие на мир трезво. Туда, откуда она сможет продолжить чертов путь, измеряемый не милями и не часами. Спасенными жизнями.
[indent]Раз, два, три. | |
